Алтарь страха - Страница 100

100

— Я к тому и веду, — ответил Риардон. — За прошедшие пару лет не только наше предприятие, но и ряд других потеряли несколько ценных работников. Эти потери никак не вписываются в средние цифры, выведенные в связи с уходами на пенсию, заболеваниями и смертями. И если мы не отыщем способа перекрыть поток уволившихся по непонятной причине или сбежавших, то рота выбывших превратится в полк, а полк — в армию. — Он взмахнул рукой. — И затем — фьюить!

— Вы уверены, что эти потери произошли не по естественным причинам? — спросил Брэнсом, припомнив те подозрения, что он сам высказывал Бергу.

— Совершенно уверен. Жаль только, что мы слишком поздно спохватились и сообразили, что происходит нечто из ряда вон выходящее. Мы потеряли самых надежных и ценных людей. У них начались сбои на работе, они изменились внутренне и попросту деградировали. Одни продержались дольше, другие ломались сразу. Одни исчезали, даже не попрощавшись. Другие писали заявление об отставке, или попросту не являлись на работу, или брали отпуск, из которого не возвращались. Некоторые скрылись за границей. Мы знали, чем они там занимались, — их деятельность не угрожала интересам нашей страны. И мы не могли вернуть их назад, поскольку преступниками они не являлись. Пока они не доставляют нам хлопот в выбранной ими стране, мы ничего не можем с ними поделать. А недавно мы выследили и вышли еще на троих, оставшихся в нашей стране.

— И что же произошло?

— Все трое настаивают на том, что имеют право жить так, как им нравится, и работать там, где им хочется. Работа у них гораздо хуже той, которую они бросили, но они настаивают на том, что она им нравится, и отказываются от дальнейших объяснений. По мнению присматривающих за ними агентов, все они были чем-то или кем-то напуганы. Такой вывод следует из их явного нежелания отвечать на какие-либо вопросы и их попыток скрыться от наблюдения.

— Я их не виню, — сказал Брэнсом. — Мне самому неприятно, что за мной следят как за преступником. Неспроста же я заехал вам по зубам. Мне очень хотелось дать вам понять, что человек должен жить сам и не мешать другим.

Не обращая внимания на последние слова, Риардон продолжал:

— Вскоре после этого они вновь скрылись. Их обнаружили в других местах и занятых другой работой. И мы решили продолжать присматривать за ними, не беспокоя их. Мы пришли к выводу, что нам надо смириться с потерей этих мозгов и с тем, что у нас нет способа уговорить их вернуться к работе на нашу страну. В наших добродетелях скрывается и наша слабость — любой другой режим нашел бы средства силой заставить их работать.

— Итак, вы сочли меня следующим из бунтовщиков? — спросил Брэнсом, испытывая огромное облегчение от того, что настоящая причина его поведения осталась необнаруженной и вне подозрений.

— Вас и еще одного парня, — сообщил Риардон. — В тот день, когда мы решили сесть вам на хвост, оказалось, что еще один малый проявляет схожие симптомы. И он тоже смылся.

— Уже поймали?

— Нет, но в конце концов поймаем. — Риардон вернулся к прежней теме: — Вы, должно быть, не знаете, но на всех предприятиях, занятых производством оружия, мы разместили своих людей, занятых сбором оперативной информации о тех, кто внезапно бросил работу, или выказывал признаки надлома, или начинал странно себя вести. Вот так мы и вышли на вас.

— Кто же меня заложил?

— Не могу сказать, — решительно заявил Риардон. — Тот, кто решил, что вы стали не похожи сами на себя.

— Держу пари — Кэйн, — предположил Брэнсом. — Он всегда считал себя психологом.

— Я в догадки не играю, и не думайте, что вам удастся установить подозреваемого методом исключения.

— Ну хорошо, пусть эта собачка продолжает лаять.

— Я продолжу. Я искал доказательства, следил за вами и пришел к выводу, что вас что-то беспокоит и срыв уже близок. Согласитесь, не может же человек просто так вот взять и бросить хорошую зарплату, перспективы и спокойное существование! Что-то тут не так. Мы хотели узнать, в чем дело. Если бы мы поняли причину, то смогли бы положить этому конец.

— В моем случае вам придется туго, предотвращая то, что еще даже и не начиналось, — сообщил Брэнсом.

— Я вам не верю. Знаете, что я думаю? Я думаю, что или вам, или вашей жене и детям что-то угрожает, — отсюда ваша реакция.

Брэнсом промолчал.

— Но не существует такой угрозы, которую нельзя было бы ликвидировать, — продолжал Риардон, вдохновленный молчанием собеседника. — И мы могли бы противостоять ей, если бы точно знали, в чем она состоит. А иначе мы обречены бродить на ощупь в темноте. — Он внимательно оглядел Брэнсома проницательным взглядом: — Если кто-то вам угрожает, скажите кто и чем. И можете жизнь поставить на кон, уж мыто с этим разберемся!

Вот уж смеху подобно! Государство собирается защищать преступника, которого само не накажет, если только всплывет истина. Риардон распинался о некоем неведомом враге, находящемся на той стороне планеты, в то время как настоящим-то врагом для него, Брэнсома, являлся сам Закон, вооруженный газовой камерой и электрическим стулом.

Вот теперь стало понятно вмешательство военной разведки. Просто они с полицией работали в разных направлениях, сами того не понимая. Первые считали, что некая неведомая сила пытается отстранить его от выполнения своих обязанностей. Вторые пока тщетно искали след, ведущий к убийце. И если позиция ВР смущала, поскольку тут он считался потенциальным дезертиром, зато успокаивала позиция так никуда и не продвинувшейся полиции.

100