Алтарь страха - Страница 66

Самолет, ревя турбинами, летел на юг. Внизу расстилался мир. Мир измученный, усталый, расколотый на куски различными автократами, бюрократами, теократами и технократами и другими разновидностями автократических крыс. Мир, в котором простому человеку просто некуда было пойти, без того чтобы кто-то не вмешался в его судьбу.

В давным-давно прочитанной им книге описывалась картина так называемого цивилизованного существования, представляющего собой последовательность застывших состояний, считающихся препятствием на пути эволюционного процесса. Что же это была за книга? Армстронг не сразу вспомнил название — «Прелюдия к Разуму» Грейнера. Да, все сложилось бы совсем по-другому, если бы его намерения нашли подтверждение в книге судеб. Человечество расцвело бы, как цветок на солнышке.

Теперь же, в этот самый момент, пятьдесят тысяч подкованных сталью сапог демонстрируют давно забытый «Пассо Романо» — тоталитарный гусиный шаг по туринской Виа-Милано. В подземных заводах Урала грузятся на гидравлические подъемники ядерные боеголовки. Озера культурного бульона процеживаются на базе бактериологических исследований во французском Лионе. Пробный фосфорный дождь выжигает поле пшеницы где-нибудь в Болгарии. Британские газеты заняты травлей некоего политического деятеля, осмелившегося заявить, что дорога к войне вовсе не является тропой мира.

В передовицах, по радио и телевидению, по каждому каналу, льются потоки лжи, полуправд и намеренных искажений, которые в конце концов извлекают толпы кретинов всего мира из их нор и бросают в пучину смерти. Хоры подозревающих и ненавидящих медленно, но уверенно доводят дело до кульминации, нужной тем, кто дирижирует хорами, — убить или быть убитым!

На тех же, кто пытается противостоять, обрушиваются, используя клеветнические методы. Позже, когда оцепенелые массы уже готовы, та же клевета подводит жертву к чистой стене перед расстрельной командой. Сначала толпу заставляют вопить в пользу Варравы, а затем и саму ее пускают на пушечное мясо. Как собак, пускающих слюни при звуке колокольчика академика Павлова!

Колеблемый мир начинал качаться, держась на единственном самолете, летящем над ним. В Лондоне два смуглолицых иностранца, находясь в двадцати милях друг от друга, распаковывали и прятали контейнеры, содержащие шестьдесят процентов критической массы плутония. В нужное время куски сдвинут — но пока еще не сдвинули. Пока! В Балтиморе взвод поднятых по тревоге агентов секретной службы захватил цилиндр оксида тория, пристрелив его владельца и арестовав четырнадцать соучастников. В германском Эссене взорвалась реторта с радиоактивным фтором и восемьдесят рабочих быстренько превратились в тех, по ком звонит колокол. На десять человек больше пали жертвой нового и пугающе опасного вируса проказы — феномена, призванного, по мнению профессионалов по сталкиванию людей в пропасть, облегчить человечеству дорогу к забвению. А самолет все летел.

Куинн ловко произвел посадку на естественной полосе близ Бисмарка, подальше от местного космопорта. Сначала на землю спрыгнул один из помощников Хансена, за ним Клер и Горовитц, который по-совиному заморгал, стоя на траве и озираясь.

— Может быть, вы и уроженец Марса, а может быть, и нет, — сказал, обращаясь к нему, Армстронг с высоты фюзеляжа. — И может быть, я сам розовый жираф. Жизнь полна различных «может быть», не так ли? — Он усмехнулся, показывая крупные белые зубы. — И вот еще одно из этих «может быть» — может быть, мы все-такй окажемся там, куда стремимся!

Горовитц не удостоил его ответом и лишь холодно блеснул стеклами очков, посмотрев на говорящего.

— Продержите его по крайней мере трое суток, — проинструктировал Армстронг агента, работающего на Хансена. — После этого передайте его ФБР. Делайте что хотите, но не дайте сбежать. Расшибите ему башку, если он хоть на шаг отойдет от вас.

— Я постараюсь, чтобы он остался в живых, — мрачно пообещал охранник.

— Ох, Джон, — Клер встревоженно подняла на Армстронга свои чуть раскосые глаза, — Джон, я...

— И может быть, мы еще увидимся, — сказал он. Он бросил ей конверт, который она подхватила и сунула в карман. — Оставайся с ними и присматривай за его змеиным величеством марсианином. Затем обратишься к Грегори. Все будет хорошо. За нас не переживай. — Он всмотрелся в ее черты, словно фотографируя на память. — Прощай, эльф!

Он закрыл дверь самолета, который сразу же оторвался от земли и быстро набрал скорость. Усевшись рядом с Куинном, Армстронг задумчиво наблюдал через стекло за оставшейся троицей, пока те не скрылись из виду.

— Этот башковитый очкарик такой же марсианин, как мой левый башмак, — внезапно сказал он. — Как говорят ирландцы, если я нормальный и он нормальный, значит, один из нас псих.

— Он может доказать свою нормальность, — сказал Куинн.

— И что из того? Предположим, что в конце концов мы докажем, что он лжец?

— А то. — Куинн ненадолго задумался. — Хороший лжец может изменить ход истории, сделав ее кровавой. Такие лжецы опасны. А я нутром чувствую, что он принадлежит именно к таким.

— Вот и я чувствую. — Покинув Куинна, Армстронг прошел по салону и сел рядом с угрюмым Хансеном. — Пересекаем границу. — Он кивнул в сторону расстилавшегося внизу пейзажа: — Вот и еще одно преступление — нелегальный въезд.

Хансен насмешливо фыркнул:

— Вот это меня и тревожит. Открытое неповиновение властям. Скверно. — Он с любопытством посмотрел на Армстронга: — Почему ты высадил свою зазнобу?