Алтарь страха - Страница 20

— В Хартфорд.

— Это не мой округ. Впрочем, какая разница? Я провожу вас. Если кто-то напал на вас, то могут попробовать и еще раз.

Армстронг забрался в машину, тронул с места. Мотоцикл полицейского затарахтел сзади. Нелегко сидеть за рулем, когда башка раздулась, как детский воздушный шар, и ее от каждого толчка пронзает боль. Устремив взор на лобовое стекло, он ругал себя последними словами. Схватка со светловолосым оказалась глупой затеей. Все, чего он добился, — шишки на голове.

И все? Сейчас, размышляя, он припомнил, что еще вчера эта тема его не занимала. Сегодня этот на первый взгляд эксцентричный поиск, казалось бы, не существующих фрагментов головоломки уже не выглядел столь бессмысленным. Нет, наверняка где-то существовала некая картина, которую он мог бы разглядеть, если бы удалось собрать воедино все ее кусочки. Ведь не шутки же ради обыскивали его квартиру и лабораторию! И не ради стремления подраться на дороге тащился следом за ним светловолосый и его спасательная партия. За всеми этими действиями проглядывала цель, причина, которую можно выяснить, если заниматься поисками достаточно долго и имея в наличии хотя бы небольшую долю везения. И если даже в конце поиска таится нечто зловещее и смертельно опасное, конец и смысл должны существовать!

Эти размышления настолько успокоили его, что в Хартфорд он прибыл в значительно лучшем расположении духа. Миссис Сандерс, нервно ломая руки, стала заверять, что отлучалась всего лишь на пару часов.

— И как только я шагнула за порог, так все это и произошло!

Успокоив ее несколькими словами, он извлек из укромного места камеру, обработал пленку и пропустил ее через проектор.

Перед ним прокрутилась сцена, весьма схожая с той, что разыгралась в квартире, с той лишь разницей, что на этот раз обыск осуществлял худой тип со впалыми щеками, которого не тревожили стуки в дверь.

Приехали двое хартфордских полицейских в гражданском платье, и он прокрутил фильм для них еще раз. Но они не признали малого со впалыми щеками. Забрав фильм как доказательство, они уехали. А он навел порядок в лаборатории, проверил наличие вещей и выяснил, что ничего важного не пропало.

Из всего увиденного на пленках следовало, что ни одной из ищеек не удалось найти тот таинственный предмет, который они искали. Но что же они искали? Может быть, он носит это что-то при себе? Или носил? Если так, надо быть начеку!

Лишь через три дня Хансен вновь увидел Армстронга. Томная Мириэм проводила его в кабинет, где Хансен ерзал на поскрипывающем стуле.

— Меня впечатляет та скорость, с которой мы движемся в никуда, — устало объявил Армстронг.

Хансен нахмурился, порылся в ящике стола, отыскал ключ от квартиры Армстронга и бросил тому в руки.

— Если у меня что-то где-то получается, то только потому, что я знаю, чем заниматься. А какого прогресса можно добиться в твоем деле, когда я работаю в полной темноте? Все, что тебе нужно — это отчеты, отчеты и еще раз отчеты. И лишь изредка ты вопишь, призывая на помощь.

— Скверно, — посочувствовал Армстронг. — Но я не держал бы тебя в темноте, если бы сам знал, откуда ждать света.

— Ты что, всерьез утверждаешь, что и сам бродишь без цели, как пьяный гиппопотам?

— Вот именно, без цели! Я бы сам хотел знать хоть чуточку больше!

— Господи помилуй! — недоверчиво уставился на него Хансен. — Ты суешь свой нос в различные места, разрываешь кучи мусора, люди получают синяки и пули, а ты даже не знаешь, в чем дело!

— Послушай, случилось так, что меня посетила навязчивая идея, всего-навсего. А все остальное происходит само по себе.

— Ну еше бы, — ухмыльнулся Хансен. — А потом приезжает труповозка. — Он задумчиво уставился на собеседника: — И в ней увозят тебя. — Он стал еше задумчивей. — И никто не знает почему. — Он навалился на стол и фыркнул: — Как никто не узнает, кто будет следующим.

— Тут ты прав, — согласился Армстронг. — И в самом деле, хорошо бы узнать, кто на очереди после меня. — Его осенило, и он с энтузиазмом высказался: — Послушай, Ханни, да ведь им будешь ты!

— И я не исключаю такой возможности, — мрачно пробурчал Хансен.

— Кроме того, — продолжал Армстронг, — уж если я опрокинул мусорное ведро, то люди должны знать, почему я это сделал. И это знание поможет кому-нибудь добиться успеха там, где не удалось мне. Затем он получает по башке, а я обретаю приятеля в загробном мире.

— Мой бизнес ограничивается земной сферой, — угрюмо сообщил Хансен. — Астральные же дела интересуют меня только тогда, когда за них платят твердой, земной валютой.

— Хорошо, — устало махнул волосатой лапой Армстронг. — Я расскажу тебе то немногое, что мне известно, и посмотрим, что ты тут сможешь сделать. Итак, я полагаю, что череда провалов ракетных полетов не объясняется случайностями или совпадениями. Все происходит преднамеренно. Кто-то прикладывает к происходящему руку.

— Кто?

Армстронг одарил его скорбным взглядом:

— Прыгал бы я тут, как обезьяна в клетке, если бы знал кто. — Он помолчал, но Хансен ничего не говорил, и он продолжил: — Это предположение я сделал в основном ради собственной забавы и еще по каким-то причинам, которых не в состоянии объяснить. И если предположение неверное, то неверны и последующие выводы независимо от логичности перехода от одного к другому. Повторю, что предположил, будто катастрофы ракет связаны с деятельностью некоего неизвестного. Какое отсюда следует логическое заключение?

— Сам скажи, ты начал.

— Неудачи произошли в разное время, связаны с разными рабочими группами и разными странами. Следовательно, даже гений не в состоянии устроить все это. Отсюда следует предположение, что ответственность ложится на целую организацию, поскольку саботаж затронул широкий круг людей. И организация, судя по всему, интернациональная, не обремененная духом патриотизма. Вот и первое затруднение. — Он погладил широкий подбородок. — Эти русские могут не позволить нам добраться до Венеры раньше их. Французы заинтересованы в том, чтобы не дать обогнать себя британцам. В общем, у каждой страны найдется соперник. Но зачем это нужно какой-то интернациональной организации? Что ей с того? Каковы их мотивы?